Я очень надеялся, что они мне объяснят – как так получилось, что я двигаюсь. Было ли этому какое-то научное объяснение?

Мы выехали рано утром, и в нужный город приехали после обеда. В пути пришлось много раз останавливаться, чтобы размяться. Я больше не мог сидеть подолгу в одном положении. В диагностический центр прибыли уставшими, но каждое движение и даже небольшая боль в мышцах мне доставляли радость.

– Если хотите, можете отдохнуть в гостинице, – обратился я к брату и сестре перед тем, как войти в кабинет врача.

– Нет, мы будем рядом. Ты что! – возмутился Владимир.

– Вита? – спросил я.

– Я побуду здесь, с вами. Потом отдохнем вместе.

Я благодарно ей улыбнулся, и мы с Владимиром зашли в кабинет нейрохирурга. Все-таки я не мог без него обходиться долгое время, и сейчас мне было спокойнее, когда он крутился поблизости.

– Добрый день! – врач с короткой бородкой и в очках что-то печатал и не смотрел на нас, лучи солнца струились из окна на его ярко-синий медицинский костюм – тунику с V-образным вырезом и прямые брюки.

– Здравствуйте, – мы с послушником ответили в один голос.

– Что случилось? На что жалуетесь?

– Я не жалуюсь, – и сел рядом с его столом. – Наоборот, я счастлив, поэтому и пришел к вам.

Владимир устроился на стуле у выхода из кабинета, чтобы не мешать, и перебирал четки.

– Не понял, – врач опустил очки, взглянув на меня.

– Вот мои документы, прочитайте.

Я протянул ему толстую карточку, и он начал терпеливо знакомиться с записями других врачей, с анализами и снимками.

– А что произошло? Как так получилось, что вы встали с инвалидного кресла?

– Вот именно, – я пожал плечами. – Как такое возможно? Я пришел у вас спросить.

Все же я начал рассказывать ему, как мы были на рождественской службе, а на следующий день пили чай с подругой, и мое тело пронзила дикая боль, которая очень быстро ушла, но тело начало двигаться.

– Невероятно! – выдохнул врач, сложив руки в замок. – На работе, порой, сталкиваешься с такими вещами, которые просто невозможно объяснить. Вы знали, что многие врачи-атеисты с годами становятся верующими? Мы как никто другой понимаем, что есть что-то за пределом понимания человека. Ваш случай тому подтверждение. Но, конечно, вас нужно обследовать по полной программе.

Он некоторое время смотрел мне в глаза, что-то обдумывая, а потом перевел взгляд на монитор и начал печатать, записывая данные о самочувствии с моих слов. Я прошел компьютерную и магнитно-резонансную томографию, сдал анализы и прочее. Мне сказали прийти вечером на прием, потому что случай был уникальный, и врач не хотел откладывать надолго оглашение заключения. Ему самому, мне так казалось, было любопытно разобраться во всем этом.

Мы пришли на ужин в ресторан, но я не мог уговорить себя съесть хотя бы что-то. Но Вита смогла. Рыжая положила свою руку на мою и сжала ее. Она была теплой и нежной. Совершенно потрясающее ощущение!

– Чтобы были силы двигаться, нужно есть. Твоему организму сейчас нужно колоссальное количество энергии, чтобы восстановиться.

Я тут же умял салат и второе. Это было большое счастье – самому орудовать вилкой! Раньше я и не думал, что меня могут радовать такие мелочи, как самостоятельно ходить или держать что-то в руках. То, что для меня никогда не являлось ценностью, стало в одно мгновение недостижимой мечтой после несчастного случая.

Когда желудок наполнился, я почувствовал себя намного лучше, спокойнее. И тем не менее чуть-чуть нервничал.

– Все будет хорошо, – словно угадав мои мысли, сказал Владимир, а Вита ободряюще улыбнулась. Их поддержка придала мне сил.

В медицинский центр мы пришли, когда на улицах зажглись желтые фонари, прогоняя с них густой вечерний сумрак. Я заходил внутрь с дико бьющимся сердцем. Мне не было больно ходить, но все же я боялся сделать каждый шаг, будто ступал по хрупкому льду. Шел медленно и осторожно, опираясь на руку послушника.

В кабинете собралась целая комиссия. Врачам, с которыми я работал сегодня, было интересно пообщаться со мной. Не каждый день увидишь настоящее чудо. Владимир помог мне сесть рядом со столом нейрохирурга, сам же отошел и расположился на краешке кушетки.

– Что скажете, доктор?

***

В нашем с Владимиром номере был приглушен свет. Он крепко спал на своей кровати, а я все еще стоял возле окна, уставившись в одно-единственное слово, написанное в моей медицинской карточке.

«Здоров»

Было уже два часа ночи, а я до сих пор не мог сомкнуть глаз. С того момента, как мы вернулись из медицинского центра, я присел на стул лишь однажды. И до этой самой минуты медленно ходил по комнате в раздумьях.

Позади меня послышался едва слышный стук в дверь. Я неспеша подошел к ней, опираясь о стенку, и повернул ручку.

Даже не удивился, когда в коридоре увидел Виталину: она и здесь страдала бессонницей. Рыжая кивнула на диванчики в холле, молча приглашая меня выйти. Шумно вздохнула и все же выпятила свой локоть, чтобы я за него схватился. Наивная! Будто она смогла бы меня удержать, если бы я начал вдруг падать. Однако с удовольствием принял ее приглашение и аккуратно зацепился пальцами за ее руку.

– Не думала, что ты такой же высокий, как Владимир, – хмыкнула она, когда мы устроились на диване.

– А я не думал, что когда-то смогу смотреть на тебя сверху вниз.

– Видишь, как бывает! – она улыбнулась. – Я столько просила за тебя!

– Правда?

– Да.

– Я думал, ты меня не выносишь.

– Раньше ты был действительно невыносим. Богатый выскочка. Но последнее время ты очень изменился, стал мягче, спокойнее и добрее. Заметный духовный рост.

– Не знаю… Иногда мне кажется, что от меня несет.

– Чем? – не поняла она. – Ты приятно пахнешь мужским парфюмом.

– А я чувствую другое. Будто запах старой жизни еще не до конца выветрился. Запах алкоголя, порошка и… – я взглянул на нее и запнулся, не стал говорить про аромат чужих женских тел, – …и все такое прочее.

– От тебя ничем подобным не пахнет, – она покачала головой.

– А я чувствую! – произнес я с чувством, потом посмотрел на нее. – Опять бессонница?

– Да. К сожалению.

– Как завтра сядешь за руль?

– Мне хватает нескольких часов, чтобы выспаться. Я уже привыкла.

– Ложись на мою кровать в нашем с Владимиром номере, а я буду охранять твой сон. Сам все равно вряд ли засну.

– Подумаю над твоим предложением…

Я облегченно вздохнул.

– Все-таки какое это счастье – не быть ни для кого обузой.

– Для нас ты не был обузой. Но я за тебя все равно очень рада. Что сказал врач?

– Прописал продолжать массажи для полного восстановления и тренажерный зал под наблюдением физиотерапевта.

– Уедешь домой?

– А ты хочешь, чтобы я уехал или остался?

– Сейчас не стоит вопрос, чего хочу я. Главное, чтобы ты чувствовал себя хорошо и восстановился.

– Я здоров. Мне прописали лишь оздоровительные мероприятия для поддержания тонуса мышц. Профессионального массажиста и физиотерапевта я могу пригласить из Москвы, и они будут со мной заниматься в любом месте, где бы я ни находился.

Ее рука нашла мою, и мы переплели пальцы.

– Тогда… останься.

Для меня это было больше, чем слова. Я знал – что для нее значит обычное прикосновение.

***

– Еще год назад ты и подумать не мог об этом, а сейчас стоишь здесь, на площадке колокольни старинной церкви, – улыбнулся Владимир.

За несколько месяцев реабилитации, мои мышцы стали сильнее, а движения увереннее. Сегодня я даже решился поработать со своим страхом высоты, который мучал меня с недавних пор, поэтому и забрался на колокольню, откуда открывался вид на Липовку и бескрайние поля. Мы с Владимиром приехали сюда накануне Пасхи, чтобы помочь Виталине: каждый год она пекла огромное количество куличей, после чего послушник развозил их по малоимущим семьям с детьми и стариками, чтобы у каждого был праздник. В этом году я даже хотел поучаствовать в приготовлении сладкой сдобы. Решил, что буду делать